Неустрашимая, несокрушимая легендарная "Дикая дивизия"

Неустрашимая, несокрушимая легендарная "Дикая дивизия"
Фото: serdalo.ru

Этот материал был подготовлен к 100-летию Кавказской конной дивизии, но в силу определенных причин не был опубликован. Поскольку сама подача материала и факты, отраженные в нем, склоняют к тому, что автором максимально соблюдена историческая достоверность и не оставляют равнодушными тех, кому дорога история народа, мы решили представить его широкому вниманию.

Пожалуй, одно из самых больших бедствий, постигших наш народ – это несохранившаяся история. Любая попытка отыскать хоть какую-либо информацию, например, об участии ингушей в Первой и Второй мировых, гражданской войнах, даёт лишь малую толику. В основном то, что осталось в памяти потомков. А это довольно скупо и зыбко. Да и эта память уходит вместе с людьми. В настоящее время найти потомка участника «Дикой дивизии» достаточно проблематично, почти невозможно, и поэтому книгу Олега Опрышко «Кавказская конная дивизия», написанную на основе документальных источников, можно назвать в своем роде уникальной. Некоторые фрагменты из нее касательно Ингушского полка мы предлагаем вниманию нашего читателя. Но в начале несколько слов о самом авторе.

Олег Опрышко – уроженец Кабардино-Балкарии. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. Заслуженный работник культуры Кабардино-Балкарской Республики, член-корреспондент Адыгейской (Черкесской) Международной академии наук, член Союза писателей РФ. Автор более десяти документально-публицистических книг на темы истории Кабардино-Балкарии и России XVI — середины XV веков. Своей книгой «Кавказская конная дивизия» Олег Опрышко попытался воспрепятствовать полному забвению доблести, отваги и чести воинов легендарной дивизии, неистово сражавшейся все три года войны за Российскую империю, за что и получила другое название, чаще употребляемое в стране, — «Дикая дивизия».

Первая мировая война началась первого августа 1914 года. А конница кавказских горцев была сформирована 23 августа того же года.

В ее состав вошли добровольцы из Кабарды и Балкарии, Адыгеи и Черкесии, Карачая и Абхазии, Ингушетии, Чечни, Дагестана, а также татарских провинций в Закавказье и азербайджанцев. Из их числа были укомплектованы шесть полков – Кабардинский, 2-й Дагестанский, Чеченский, Татарский, Черкесский и Ингушский. Это было уникальное воинское соединение по своей организации, многонациональному составу, по царившему в рядах всадников духу воинского братства и сплоченности.

Много лет спустя после Первой мировой войны, эмигрировавший во Францию бывший офицер Кабардинского конного полка Алексей Арсеньев напишет в очерке «Кавказская туземная конная дивизия», опубликованном в парижском эмигрантском журнале «Военно-исторический вестник»: «Начавшаяся в июле (по старому стилю – М.К.) Первая мировая война вызвала появление в составе Императорской Российской конницы новой боевой единицы, и притом территориального характера, Кавказской туземной конной дивизии, именовавшейся в военном обиходе «Дикой». Она вскоре же прославилась своими боевыми действиями в такой степени, что некоторые полки ее имели право получить Георгиевские штандарты, чем были бы сравнены в своем достоинстве со славными и старейшими полками. Помешала этому «Великая и Бескровная» – февральская революция 1917 года».

Касаясь многонациональности в рядах конницы, Арсеньев далее писал: «В Дагестанском полку были люди приблизительно 20 наречий, в Ингушском – кроме русских и ингушей было много грузин, в Кабардинском были и кабардинцы, и осетины, и балкарцы, и грузины. В полковой офицерской среде все были равны и никому в голову не могло прийти считаться каким-либо образом с национальностью другого – все были членами единой полковой семьи».

О формировании Ингушского конного полка было объявлено 9 августа 1914 года. Значительная роль на первоначальном этапе формирования полка до приезда его командного состава принадлежала старшему помощнику начальника Назрановского округа уроженцу Ингушетии подполковнику Эдиль-Султану Беймурзаеву.

Он сам лично объезжал ингушские селения, беседовал с жителями на сходах, и во многом благодаря ему уже в скором времени в окружное управление поступили списки добровольцев. Окончательное же решение по каждому из них надлежало принять командиру полка и старшим полковым офицерам.

1 сентября во Владикавказ, где в то время находилось местопребывание начальника Назрановского округа, из Петербурга прибыл полковник Георгий Мерчуле, назначенный Высочайшим приказом командиром Ингушского конного полка. Абхаз по национальности, он родился 6 декабря 1864 года. Согласно «Краткой записке о службе», происходил «из дворян Кутаисской губернии». Окончил Горский пансион Ставропольской гимназии, давший путевку в жизнь многим горцам Северного Кавказа, ставшими впоследствии просветителями. После Ставрополя его путь лежал в Петербург, где он поступил в военное училище. «В службу вступил по свидетельству общего отделения дополнительного класса Горского отделения Ставропольской гимназии от 16 июня 1884 года за №861 прикомандированным к Николаевскому кавалерийскому училищу – 1884-го сентября 1-го», – записано в «Записке о службе Мерчуле».

После окончания Николаевского кавалерийского училища, в чине корнета, Мерчуле направляется на Северный Кавказ в 45-й (позже 18-й) драгунский Северокавказский полк: службу здесь проходили многие офицеры, которые потом воевали в составе Кавказской конной дивизии. Десять лет прослужил он в этом полку. После чего в чине штабс-ротмистра был командирован в офицерскую кавалерийскую школу для прохождения курса. «Окончил курс «успешно» и отчислен обратно в полк — 1898-го сентября 24-го». В январе 1903 года Мерчуле был произведен в ротмистры, в июле 1905 года – в подполковники. А с 11 сентября 1914 года полковник Мерчуле стал командиром Ингушского конного полка. Служивший под его командованием корнет Анатолий Марков в своих воспоминаниях «В Ингушском конном полку», опубликованных в парижском эмигрантском журнале «Военная Быль» в 1957 году, писал:. «Полковник Георгий Алексеевич Мерчуле, офицер постоянного состава офицерской кавалерийской школы из знаменитой «смены богов», как в кавалерии называли офицеров-инструкторов школы, получил полк при его формировании и им командовал до расформирования… Это был сухой, небольшого роста абхазец, с острой бородкой «аля Генрих 4-й: всегда тихий, спокойный, он произвел на нас прекрасное впечатление».

Рядовым всадником в том же сентябре 1914 года в Ингушский полк вступил младший брат Георгия Мерчуле – Дорисман, который в боях заслужит два Георгиевских креста и производство в чин прапорщика.

Опытным боевым офицером пришел в полк штабс-ротмистр Гуда Алиевич Гудиев, уроженец Ингушетии, «сын юнкера милиции Терской области», назначенный командиром первой сотни. Родился 12 февраля 1880 года. Общее образование получил во Владикавказском реальном училище, военное – в Елизаветградском кавалерийском училище, которое окончил в 1903 году. Корнетом ингушской сотни Терского-Кубанского конного полка Гуда Гудиев сражался в войне с Японией. За ту кампанию получил следующие награды: св. Станислава 3-й степени с мячами и бантом, св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», св. Анны 3-й степени с мячами и бантом, св. Станислава 2-й степени с мячами, св. Владимира 4-й степени с мячами и бантом.

Колоритной и яркой личностью в Ингушском полку, да и во всей дивизии, являлся французский принц Наполеон Мюрат, правнук знаменитого наполеоновского маршала, короля Неаполитанского Иоахима Мюрата, женатого на сестре Наполеона Бонапарта — Каролине. Таким образом, полковник Ингушского полка принц Мюрат был правнучатым племянником императора Франции. Связав свою жизнь с Россией, потомок Наполеона стал офицером российской армии и геройски сражался. В 1904 году Наполеон Мюрат добровольно ушел на японскую войну, проявил мужество в боях, был тяжело ранен и вернулся с Дальнего Востока в Петербург с шестью боевыми орденами. После войны принц Мюрат служил в лейб-гвардии Конного полка, затем в постоянном составе Офицерской кавалерийской школы, где, по словам хорошо его знавшего известного в дореволюционной России журналиста и писателя Николая Брешко-Брешковского, готовил «из молодых поручиков и штабс-ротмистров таких же центавров, каким он был сам, достойный правнук великолепного Иоахима Мюрата».

Позже, выйдя в запас, он уехал в Америку, но с началом русско-германской войны вернулся в Россию и вступил в ряды Дикой дивизии.

В сентябре 1914 года дивизия кавказских горцев была полностью сформирована, а в октябре переброшена на Украину, откуда ей предстояло вступить в боевые действия на Юго-западном австрийском фронте.

В Кавказской конной дивизии рядовых называли не «нижними чинами», как то было принято в российской армии, а «всадниками». Так как у горцев не существовало обращение на «вы», то к своим офицерам, генералам и даже к командиру дивизии великому князю Михаилу Александровичу Романову всадники обращались на «ты», что нисколько не умаляло значения и авторитета командного состава в их глазах и никак не отражалось на соблюдение субординации воинской дисциплины.

«Отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых в регулярных частях, – вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. — В горцах не было никакого раболепства перед офицерами. Они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ, тем более за высшую расу». Подчеркивает это в очерке «Кавказская туземная конная дивизия» и офицер Кабардинского конного полка Алексей Арсеньев: «Отношения между офицерами и всадниками носили характер совершенно отличный от отношений в полках регулярной конницы, о чем молодые офицеры наставлялись старыми. Например, вестовой, едущий за офицером, мог вслух произносить молитвенные слова или заводить с ним разговор. В общем, уклад был патриархально-спокойный, основанный на взаимном уважении, что отнюдь не мешало дисциплине. Брани вообще не было места...

Офицер, не относящийся с уважением к обычаям и религиозным верованиям всадников, терял в их глазах всякий авторитет. Таковых, впрочем, в дивизии и не было».

Вот что писал офицер Арсеньев о горцах – своих боевых товарищах: «Чтобы правильно понять природу Дикой дивизии, нужно иметь представление об общем характере кавказцев, ее составлявших.

Говорят, что постоянное ношение оружия облагораживает человека. Горец с детства был при оружии: он не расставался с кинжалом и шашкой, а многие — и с револьвером или старинным пистолетом. Отличительной чертой его характера было чувство собственного достоинства и полное отсутствие подхалимства. Выше всего ценились ими храбрость и верность. Это был прирожденный воин...»

Говоря о высокой дисциплине, существовавшей в дивизии, Алексей Арсеньев подчеркивает, что в первую очередь это было связано с тем, что «всякий мусульманин воспитан в чувстве почтения к старшим – это поддерживалось «адатами» – горскими обычаями».

Николай Брешко-Брешковский, неоднократно бывавший на фронте в дивизии и ее полках, близко знавший многих ее офицеров, в своей книге «Дикая дивизия», вышедшей в начале 30-х годов в эмигрантском издательстве в Риге, писал: «В то время горцы Кавказа и «степные» народы Туркестана не отбывали воинской повинности, однако при любви их к оружию и к лошади, любви пламенной, привитой с раннего детства, при восточном тяготении к чинам, отличиям, повышениям и наградам, путем добровольческого комплектования можно было бы создать несколько чудесных кавалерийских дивизий из мусульман Кавказа и Туркестана. Можно было бы, но к этому не прибегали. Почему? Из опасения вооружить и научить воинскому делу несколько тысяч инородческих всадников? Напрасно! На мусульман всегда можно было вернее положиться, чем на христианские народы, влившиеся в состав Российского Царства. Именно они, мусульмане, были бы надежной опорой власти и трона. Революционное лихолетье дало много ярких доказательств, что горцы Кавказа были до конца верны присяге, чувству долга, воинской чести и доблести...

И вот когда в 1914 году вспыхнула Великая война, решено было создать Туземную конную кавказскую дивизию...

С горячим, полным воинственного пыла энтузиазмом отозвались народы Кавказа на зов своего Царя. Цвет горской молодежи поспешил в ряды шести полков дивизии – Ингушского, Черкесского, Татарского, Кабардинского, Дагестанского, Чеченского. Джигитам не надо было казенных коней — они пришли со своими; не надо было обмундирования – они были одеты в свои живописные черкески. Оставалось только нашить погоны. У каждого всадника висел на поясе кинжал, а сбоку – шашка. Только и надо было казенного что винтовки...

Чтобы поднять и без того приподнятый дух горцев, во главе дивизии поставлен был брат Государя. Великий князь Михаил Александрович, высокий, стройный, как лихой спортсмен и конник. Такой кавалерийской дивизии никогда еще не было и никогда, вероятно, не будет».

Обращает на себя внимание состав офицеров дивизии, состоявший из людей разных национальностей, для которых служба в Кавказской конной дивизии стала делом чести. Все они гордились принадлежностью к ней и в жестоких боях доказали, что они, как и их боевые товарищи – природные горцы, достойны того, чтобы называться тоже кавказцами.

Как только возникла необходимость набора офицерского состава, «в дивизию хлынули все, кто еще перед войной вышел в запас или даже в полную отставку, – пишет Брешко-Брешковский. – Главное ядро, конечно, – кавалеристы. Прельщенные экзотикой, красивой кавказской формой, а также обаятельной личностью Царственного командира, в эту конную дивизию пошли артиллеристы, пехотинцы и даже моряки, пришедшие с пулеметной командой матросов Балтийского фронта...»

Вообще, Дикая дивизия совмещала несовместимое. Офицеры ее переливались, как цвета радуги, по крайней мере, двумя десятками национальностей. Были французы – принц Наполеон Мюрат и полковник Бертрен, два итальянских маркиза — братья Альбицци, поляк – князь Станислав Радзивии, персидский принц Фазула-Мирза. А сколько еще было представителей русской знати, грузинских, армянских и горских князей, а также финских, шведских и прибалтийских баронов...

И многие офицеры в черкесках могли увидеть имена свои на страницах Горского альманаха.

Дивизия сформирована была на Северном Кавказе...

В четыре месяца ее обучили и бросили на кавалерийский фронт. Еще только двигалась она в эшелонах на запад, а уже далеко впереди этих эшелонов неслась легенда...

Неслась через проволочные заграждения и окопы. Неслась по венгерской равнине к Будапешту и Вене… Говорили, что на русском фронте появилась страшная конница откуда-то из глубин Азии...»

В связи с выдвижением кавказских полков в тыловые районы Действующей армии, 16 октября царь Николай II направил из Петрограда телеграмму в Винницу, в штаб Кавказской конной дивизии, ее командиру Великому Князю Михаилу Александровичу: «Передайте представителям племен, формировавших полки Кавказской конной Туземной дивизии, мою радость по поводу выступления частей в поход, а также и мою уверенность, что полки проявят на деле воинскую доблесть».

В тот же день Михаил Александрович по телеграфу передал текст царской телеграммы в Тифлис наместнику на Кавказе графу Воронцову – Дашкову, сопроводив ее словами: «Прошу Ваше сиятельство сообщить вышеуказанным племенам Кавказа о таковом внимании к ним Его Императорского Величества».

Эта просьба Великого князя незамедлительно была исполнена. Так, уже 17 октября начальник Терской области генерал-лейтенант Флейшер получил из Тифлиса от наместника срочное телеграфное сообщение «о полученной от Его Величества телеграмме». И в тот же день по этому знаменательному поводу издал приказ с текстом телеграммы Николая II и направил его начальникам Нальчикского, Назрановского, Грозненского и Веденского округов, где формировались Кабардинский, Ингушский и Чеченский полки.

20 октября о царской телеграмме, связанной с Кавказской конной дивизией, сообщило на всю страну Петроградское телеграфное агентство.

Подготовила

Мадина КОДЗОЕВА

(Продолжение следует)

 
По теме
В Ингушетии Российское общество «Знание» совместно с региональным Министерством образования запускает серию просветительских мероприятий для карьерного самоопределения в области информационных технологий в рамках трека «Знание.
В 136 школах региона в рамках проекта патриотического воспитания граждан России введены ставки советников директора по взаимодействию с детскими общественными объединениями.
В текущем году в регионе обновят центр непрерывного образования для детей о с ограниченными возможностями здоровья в сельском поселении Нижние Ачалуки Малгобекского района и 5 школ в Магасе, Назрани,
Цикл профориентационных лекций запустили в Ингушетии - ГТРК Российское общество «Знание» совместно с Министерством образования Республики Ингушетия запускает серию просветительских мероприятий для карьерного самоопределения в области IT в рамках трека Знание.Лекторий.
ГТРК
В 136 школах региона в рамках проекта патриотического воспитания граждан России введены ставки советников директора по взаимодействию с детскими общественными объединениями.
Газета Ингушетия
В ОФСИН России по Республике Ингушетия прошли пожарно-тактические учения - ОФСИН по Республике Ингушетия Сотрудниками ведомственной пожарной охраны ОФСИН России по Республике Ингушетия совместно с работниками пожарно-спасательной части № 4 г. Карабулак МЧС России по региону были проведены занятия,
ОФСИН по Республике Ингушетия
Медицинское обследование в 2023 году прошли 124 тыс. несовершеннолетних жителей региона, или 96% от общего числа, сообщили газете «Ингушетия» в пресс-службе Главы и правительства республики.
Газета Ингушетия
Корь - это острое инфекционное заболевание, характеризующееся общей интоксикацией, воспалительными явлениями со стороны слизистых глаз, носоглотки, верхних дыхательных путей, характерной сыпью.
Роспотребнадзор
Стартовал региональный этап Всероссийского конкурса исследовательских проектов «Без срока давности» - Министерство Образования С 20 марта стартовал региональный этап Всероссийского конкурса исследовательских проектов «Без срока давности», который продлится до 10 апреля 2024 года.
Министерство Образования